Поле боя – Севастополь - Страница 42

Вот двое рослых морпехов США избивают прикладами парня, бросившегося на них с куском арматуры в руках. Приемы рукопашного боя не подвели, негромко, но страшно хрустит взятая на излом рука, и парень валится на брусчатку, а его уже методично «месят» американцы, вбивая «демократию» стальными подковками армейских ботинок. С кровью.

Но решимость и ярость защитников Севастополя были сильнее, к тому же на помощь гражданским поспешили бойцы ОМОНа, закаленные на тренировках в уличных баталиях. Хваленые морские пехотинцы полетели в воду с Графской пристани и набережной Приморского бульвара. Клацнули затворы автоматических карабинов М-4, раздались выстрелы. Морские пехотинцы открыли огонь на поражение по людям. Снова пролилась кровь защитников Севастополя.

В ответ в «слуг демократии и толерантности» полетели бутылки с зажигательной смесью. Дико, нечеловечески взвыл один из американских морских пехотинцев, объятый пламенем. Еще один орущим огненным клубком покатился по площади.

Происходящее на площади Нахимова и на Графской пристани побоище здорово напоминало картину Александра Дейнеки «Оборона Севастополя». Только вместо связок гранат в дело шли камни и бутылки с зажигательной смесью. Севастопольцы сошлись лицом к лицу с врагом, оккупировавшим их землю, с врагом, который стремился уничтожить освященные героизмом людей нравственные ценности, заменив их убогой иждивенческой «культурой потребления», когда кока-кола и жвачка ставятся выше семьи и Родины. В людях клокотала, била через край благородная ярость. Хватит! Натерпелись!

– Хлопцы, огонь! – скомандовал Остап Хмара.

Омоновцы, до того действовавшие прикладами, дубинками и тяжелыми «берцами», сноровисто выполнили приказ генерал-майора Хмары. Затрещали автоматы Калашникова омоновцев. Да и сам Остап Семенович вспомнил свою боевую молодость под Кандагаром. Привычно замолотил «калаш». Повалились камуфлированные фигуры в похожих на немецкие касках А рядом так же привычно били боевые товарищи.

Но силы и огневая мощь отряда милиции и элитных подразделений ВМС США и Турции были неравны. Если бы американцы захотели, то смели бы и демонстрантов и севастопольский ОМОН валом огня Но проклятые нормы Женевской конвенции…

Внезапно мощный рык двигателей БТРов и рокочущий гром башенных крупнокалиберных пулеметов добавился к какофонии боя. Стрелок на крыше приплюснутого жабообразного «хаммера» с лязгом передернул затвор крупнокалиберного пулемета «браунинг», намереваясь залить раскаленным свинцом всю площадь. Но отрывистый рокот русских пулеметов КПВТ заставил его передумать.

Остап Хмара, меняя отстреленный автоматный рожок, обернулся на две свои боевые машины. Но стреляли не они.

* * *

Со стороны Матросского клуба Черноморского флота навстречу боевым порядкам НАТО выдвигалась боевая колонна усиленной Отдельной комендантской роты ЧФ. Впереди ревели пять БТРов, разверну в стволы крупнокалиберных 14, 5-миллиметровых пулеметов «елочкой», вправо-влево. А с головного БТР-80 прошила воздух очередь крупнокалиберных пуль Позади боевых машин под бело-сине-красными Российскими и Андреевскими флагами двигались армейские «камазы» и «уралы». Рядом в полной боевой экипировке с автоматами в руках шли русские морские пехотинцы Черноморского флота.

Бронетранспортеры разошлись фронтом, прикрывая людей. Пулеметы пока стреляли только в воздушно автоматы, пулеметы Калашникова и гранатометы, взятые наизготовку, красноречиво свидетельствовали о том, что русские морпехи не отступят, защищая свою землю и своих людей.

Прицельные выстрелы американцев смолкли, захлебнулись. Осталась лишь грозовая тишина, разрываемая стонами раненых. Омоновцы теперь могли под прикрытием русских морских пехотинцев эвакуировать раненых с площади.

Вмешательство русских военных изменило ситуацию, но далось это решение командиру комендантской роты капитану 3-го ранга Виктору Самойлову нелегко. С одной стороны, у него был приказ командующего Черноморским флотом не реагировать на провокации. Но в стороне, когда натовские морские пехотинцы с белозубыми улыбками убивали севастопольцев, он, как офицер и человек, оставаться не мог. Да и морские пехотинцы, «чудо-богатыри» из усиленной комендантской роты смотрели на своего командира, как волкодавы на хозяина: только пальцем шевельни – и вцепятся в глотку, разорвут врага. А Виктора Самойлова все еще снедали сомнения.

Но вот последние события расставили все точки над i.

– Рота, в ружье!

Загремели высокие шнурованные ботинки по казармам, с лязгом распахнулись стальные бронированные двери оружейной комнаты. Морпехи хватали автоматы, разбирали боеприпасы, лязгали затворами.

В свое время капитан 3-го ранга настоял, буквально зубами оторвал тяжелое вооружение. И теперь в его распоряжении, кроме автоматов, были и пулеметы Калашникова, и гранатометы, и даже реактивные пехотные огнеметы. Арсенал был внушительным и шел вразрез со всеми договорами. Но, в конце концов, в Севастополе сейчас находились оккупанты, многократно превосходящие русских и по количеству, и но вооружению.

* * *

– Что теперь? – спросил командира русских морских пехотинцев Остап Хмара.

– А что нам остается? – мрачно ответил он. – Американцы поднимут с аэродрома Бельбек и с других аэродромов авиацию и нанесут удар по городу. Нужно уходить из Севастополя, или американцы здесь сделают то же, что сотворили с Белградом, Багдадом или Кабулом.

– Куда уходить?

– В Казачку, на Херсонес. К Тридцать пятой батарее.